Но царапину Матвея я восприняла как свою. Из неё чуть сочилась кровь, но он не чувствовал жжения от соленой воды и сам бы и не заметил, но я вцепилась в него, словно это было что-то серьёзное. Даже здесь я воспринимала его тело, как своё собственное.

– Судя по всему, это след от твоих ногтей, дорогая. Потому что их несколько, если приглядеться, – он оказался прав. Под водой я случайно задела его рукой.

– Будем считать, что я тебя пометила. Ничего, до свадьбы заживет.

Как известно, в каждой шутке только доля шутки. И в этот раз в моих словах был очевидный нам обоим подтекст после разговоров в дороге.

Глава 38. Ни на минуту нельзя оставить!

Душ после океана принимали вдвоем. Матвея точно не смущало присутствие родителей под одной крышей, но мне было комфортнее вдвоем в Майами, чем в Орландо. В Майами мы принадлежали друг другу, я могла в любую минуту коснуться его где и как хотела, говорить, что хотела, и не думать о том, как это выглядит со стороны, и, тем более сдерживаться.

Желание накрыло моментально, мы «схватились» как сухие ветки от искры. Я надеялась, на этот раз тело не будет противоречить самому себе, и получится сполна насладиться близостью, потому что противиться своим желаниям и его напору было невозможно. Не для того я летела через полмира, чтобы чинно за руки держаться неделю. Моя раскрепощенность подстегивала его, а он только этого и ждал, позволяя себе всё, о чем грезил с момента расставания в аэропорту в Москве. Я мечтала, чтобы время остановилось, и в то же время боялась сгореть в этом огне страсти. Это был наш самый яркий секс.

После Матвей оделся и в белой рубашке с закатанными рукавами и голубых шортах выглядел как с обложки журнала. Я удивлялась, как ему удавалось совмещать такие разные стили и выглядеть при этом модно.

Как истинный фанат Apple, он пользовался услугами Siri, чтобы сделать потише музыку или найти нам ресторан. В России «яблочный» голосовой помощник не пользовался популярностью, потому что плохо знал русский язык и банально путал контакты в телефонной книге. Впрочем, у Матвея тоже возникли непредвиденные сложности: несмотря на неоднократные обращения, голосовой помощник игнорировал владельца телефона.

– Кажется, она тебя не слушается. С самодостаточными женщинами такое бывает.

– Ммм, это значит, что и ты меня слушаться не будешь?

– Иногда не буду.

– Что же мне с тобой делать, такой непослушной?

– Смириться и любить.

Часть про «любить» он воспринял буквально, что задержало нас в номере ещё на какое-то время. Перед ужином я потащила Матвея снова к океану. Надеялась, что во второй раз смогу оценить его красоту и силу. Но под вечер солнце так и не вышло, и серое небо пересекалось вдали с водной гладью такого же цвета. Мы молча смотрели на волнующийся океан, обнявшись. Мне уже стало всё равно на вид, но присутствие Матвея делало идеальной каждую минуту. Он захотел сделать селфи, но проходящий мимо американец предложил сфотографировать нас. В Америке всегда кто-то предложит сделать снимок, даже просить не нужно. Это меня удивляло, в Европе в туристических местах и то приходилось просить других туристов или местных.

– Вы очень красивая пара! Парень, береги её, тебе очень повезло! – оставил напутствие мужчина и удалился.

– Я смотрю, тебя ни на минуту нельзя будет оставить одну… – он шутил, но в то же время задумался. Ему нравилось, что на меня обращали внимание. И его это бесило.

– Ой, да ладно, он это из вежливости.

Но в ресторане ситуация повторилась. Оказавшись в мексиканском ресторане, я не стала заставлять себя говорить на английском. У меня так хорошо получилось, что мы заболтались на пару минут с официантом, что одновременно восхитило Матвея – «Обалдеть, ты говоришь как носитель!» – но и вызвало ревность. Добавив, что мы прекрасная пара, он удалился. Внимание других мужчин я всерьёз не воспринимала, а вот Матвей помрачнел.

– Глаз да глаз за тобой нужен.

– Ревнуешь?

– Немного.

– Это просто комплименты, это ничего не значит. И потом, не запрешь же ты меня дома.

– Не такая плохая идея.

– Даже не надейся, что у тебя это получится.

По дороге в ресторан часто слышалась русская речь. Что, с одной стороны, понятно – у многих звезд шоу-бизнеса и просто богатых людей в Майами недвижимость. Кто-то живет постоянно, кто-то приезжает перезимовать. Но Матвей сказал, что во Флориде много русскоговорящих эмигрантов, которые приехали по туристической визе и отчаянно искали брак по расчету, чтобы легализоваться в Штатах. В основном, девушки, но случалось, и мужчины искали такой способ получить американский паспорт.

– А к тебе обращались с такими просьбами?

– Да, и не раз. Но я против такой схемы, я хочу жениться по любви, а не для того, чтобы кому-то помочь с гражданством. Тем более, мне и маме никто не помогал, когда мы сюда приехали.

Пока официант расставлял напитки, мы молчали, а потом позвонила Анна – как почувствовала, что мы говорили о ней. Я подумала, что-то случилось, Матвей звонил ей, когда мы приехали, и только форс-мажор мог стать причиной второго звонка. Но она звонила узнать, как у нас дела. Матвей с восторгом рассказал, как хорошо я говорю по-испански, а также тем, что океан не произвел на меня впечатления. После слов, что мы купались, он передал мне трубку. Анна ругалась: с моим циститом только в океане торчать. Но «преступление» уже было совершено, и меня ничто не беспокоило последние сутки – я считала, что проблема решена.

– Машенька, я понимаю, что вы любите друг друга, но тебе показан половой покой, чтобы не спровоцировать обострение. Потерпите!

Легко сказать. Мне-то сдерживаться было сложно, а как объяснить Матвею, что он будет без секса до моего следующего приезда? Взрослые такие смешные, как будто сами не были молоды и не помнят, каково это, быть рядом с тем, кого любишь и хочешь касаться каждую секунду. Тем более, в нашем случае физическая и сексуальная близость была роскошью, а не доступная в любую минуту привилегия. Всё равно что поставить цистерну с водой перед умирающим от жажды, но запретить пить.

Обсуждать такие интимные подробности с его мамой было неловко – со своей-то таких откровенных разговоров не было. Но я понимала, что в скором времени она станет единственной взрослой женщиной в моем окружении, кто сможет меня поддержать и понять, с кем смогу поделиться такими моментами. Её забота и внимание были приятны. Мне хотелось думать, что все анекдоты про свекровь и невесток обойдут нас стороной.

– Твоя мама просто чудо, – вынесла я вердикт, вернув Матвею телефон. – Переживает за меня.

– Да, но иногда она слишком… настойчива.

Некоторые поступки Анны казались навязчивыми и немного странными. Например, когда пыталась одеть меня в то леопардовое платье, которое уродовало меня, и я удивлялась, как она может этого не видеть. Даже Матвей потерял дар речи, увидев меня в нем, ему тоже не нравилось, но он предпочёл ретироваться из комнаты, оставив нас наедине с «вашими женскими темами». Или частые вопросы, как мы будем жить с Матвеем и что я буду делать, когда перееду. Да и к моему переезду она относилась, как будто это легче легкого, как в отпуск съездить. Вместе с тем она была внимательна, заботлива, и я с радостью упала в её материнскую любовь, которая, как мне казалось, автоматически распространялась и на меня. Я не сомневалась, что мы найдем баланс в общении, чтобы она не решала всё за нас.

Прогулка после ужина помогла увидеть Майами другими глазами и отказаться от иллюзий. Я жадно вертела головой, пытаясь увидеть что-то особенное. Хотелось понять город, искала взглядом необычные здания, и ничего не находила. После Европы, музея под открытым небом, Америка скорее разочаровывала, если говорить о красоте и архитектуре. Эта страна о комфорте